Слова и тексты предлагают не считать экстремизмом
Совет по правам человека при президенте РФ (СПЧ) предлагает существенно доработать закон об экстремизме. Правозащитники возмущены низким качеством и необоснованным использованием лингвистических экспертиз и отсутствием четких определений как самого понятия «экстремизм», так и правовой категории «социальная группа». За разжигание против какой-то из них ненависти и вражды сейчас в основном и судят активистов протеста, журналистов и блогеров.
Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» нуждается в серьезной доработке, уверены члены президиума президентского Совета по правам человека.
В ближайшее время они представят правительству свои предложения по его корректировке. Правозащитники уверены: главный недостаток закона заключается в том, что правоохранительные органы ищут экстремистов не там, где они на самом деле могут быть. «Силовые структуры отвлечены на борьбу с экстремистами в Интернете», – констатируют члены СПЧ. Эксперты информационно-аналитического центра «Сова» подготовили свой ежегодный доклад, где утверждается, что за прошлый год выросло на треть количество приговоров по статьям 280 и 282 Уголовного кодекса (УК) за возбуждение ненависти и вражды, по факту размещения экстремистских материалов, символики или провокационных комментариев в Интернете.
При этом нарушителями закона, отмечают эксперты «Совы», как правило, становятся авторы текстов, якобы разжигающие ненависть по отношению к неким социальным группам. Между тем само понятие «социальная группа» законодателями нигде так и не уточнено. «Это и приводит к многочисленным злоупотреблениям», – утверждает член СПЧ Илья Шаблинский. По его словам, за последние годы судебная практика относит к этому понятию полицейских и чиновников: «Таким образом, критика со стороны журналистов в их адрес расценивается судами как разжигание социальной розни по отношению к этим группам». Правозащитники, по мнению эксперта, намерены в своих предложениях открыть понятие этого термина и придать ему четкий юридический смысл. Шаблинский подчеркивает, что подобные нюансы в законе и позволяют сегодня приравнять к экстремизму обычную критику в адрес представителей госвласти.
Правда, оценку этой критики с точки зрения присутствия в ней экстремизма все же должен давать суд: «На основании экспертизы судья и должен решить, был ли на самом деле экстремизм. Потому что чиновники должны становиться объектом жесткой критики, без этого они будут злоупотреблять своими полномочиями. Но этот закон делает любого критика уязвимым перед властью и законом. И поэтому у нас и возникают сомнения в обоснованности и взвешенности данной процедуры».
Состоянием дел с экспертизой на экстремизм недоволен и глава юрслужбы КПРФ Вадим Соловьев. Он напомнил, что и его самого однажды пытались обвинить в экстремизме за распространение листовок против тверского губернатора. Листовка дважды проходила экспертизу одного эксперта, однако его заключения оказались противоположными – в первый раз он ничего не нашел, а во второй – подтвердил мнение полиции. По мнению Соловьева, очевидно, что опасения правозащитников вполне обоснованы: решение суда сегодня в большей степени зависит от заключения специалистов, а многие из них крепко зависят от властей.
Специальные законы об экстремизме не нужны, настаивает председатель движения «За права человека!» Лев Пономарев. Он пояснил «НГ», что статья 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» дублирует положения других статей. Например, в законе о СМИ уже есть положение о запрете использовать массмедиа как рупор для призывов к насилию. «Поэтому Уголовного кодекса более чем достаточно, чтобы держать экстремистов в рамках закона, – говорит Пономарев. – Другое дело, что, поскольку он есть, задача правозащитников – детально прописать понятие «экстремизм». В качестве одного из вариантов он предложил соотнести экстремизм с призывами к насилию. СПЧ же надо следить за трактовкой этого положения, «чтобы чиновники сразу же не увидели призывов к насилию на страницах газет и в Сети», полагает Пономарев.
«Законопроекты, которые в последние годы штампует наша Госдума, безграмотные и неработоспособные, – заявила «НГ» глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. – Их невозможно исполнять, поскольку они написаны таким образом, что даже непонятно, о чем идет речь». По словам Алексеевой, расплывчатые формулировки позволяют использовать закон «для ухудшения условий жизни гражданского общества». И в данном случае, продолжила собеседница «НГ», он позволяет закручивать гайки независимым СМИ и блогерам.
По мнению судьи Хостинского районного суда города Сочи Дмитрия Новикова, в последнее время суды признают экстремистами людей, выходящих на улицу, «то есть тех, кто пытается действовать вопреки установленным процедурам». Формулировки закона при этом способствуют репрессиям, настаивает судья: «Это настолько сильная функция, что под экстремизм сегодня можно подогнать даже возмущение пенсионерки в адрес работников ЖКХ. Государство сопоставляет сегодня экстремизм и иную точку зрения либо призывы к реформам. Но это говорит лишь о том, что властные механизмы перестали существовать, а чиновники, отвечающие за работу этих механизмов, уклоняются от исполнения своих обязанностей. И сегодня можно разглядеть экстремистов именно в них – людях, в чьих руках находятся власть, сила принуждения и массового подавления».
Впрочем, Новиков очень сомневается, что СПЧ сможет повлиять на настрой властей. И действительно, стоит вспомнить длительную борьбу тех же правозащитников за права НКО, считающихся иностранными агентами, и результат, к которой она привела, когда теперь эти организации будут закрывать без судебных решений, а то и вовсе заносить в спецреестр принудительно.
