Президент думать будет...

«Путин будет принципиально против только в одном случае – если этот закон будет противоречить общепринятым и применяемым в других странах практикам по реализации тех прав граждан и членов общества, о которых речь идет в законе», – сказал вчера пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, комментируя уже появившиеся обращения к Владимиру Путину наложить вето на закон об ужесточении ответственности за митинговые нарушения. Напомним, однако, что на пресс-конференции после саммита Россия–ЕС в Санкт-Петербурге президент сказал: «Единственное, что мы должны сделать, – это перенести в свое законодательство такие нормы европейского права, которые применяются во многих европейских странах при регулировании мероприятий подобного рода и которые, безусловно, являются демократическими, но в то же время создают определенный режим проведения массовых мероприятий». А еще раньше, на встрече с руководством «Единой России» 23 мая, Путин сказал даже более определенно: «Мы, конечно, должны ограждать людей от крайних радикальных проявлений. Общество и государство вправе себя защищать».

Думские дебаты закончились буквально за несколько минут до полуночи в ночь с 5 на 6 июня. Тем не менее вчера уже в первой половине дня закон был рассмотрен верхней палатой. Без излишних проволочек и, конечно, без всяких «итальянских забастовок» вроде той, что накануне устроили оппозиционеры на Охотном Ряду. Председатель СФ Валентина Матвиенко сразу заявила, что подпишется под всеми необходимыми документами в этот же день. Голос против аврального законотворчества подняла лишь сенатор Людмила Нарусова: «Подобное поспешное принятие закона без обсуждения не укрепляет имидж Совета Федерации и превращает его в штамповщика законов». Нарусова напомнила, что такая спешка была лишь однажды – когда СФ принимал решение о вводе российских войск в Южную Осетию в августе 2008 года. Матвиенко посоветовала Нарусовой высказываться «без излишнего пафоса и оскорблений». В результате 132 сенатора были «за», один – «против» и один воздержался. То есть вышло так, как и предсказывала в своем Twitter телеведущая Ксения Собчак: «Завтра в Совете Федерации будет два голоса против закона о митингах – двух мам:)». То есть ее матери Людмилы Нарусовой и матери депутата из «Справедливой России» Ильи Пономарева Ларисы Пономаревой.

Так что уже вчера на подпись к президенту ушел закон, который не только увеличивает штрафы за действующие административные правонарушения, но и вводит в КоАП ряд новых составов. По которым как раз и планируется взимать по максимуму – например, 300 тыс. руб. за организацию, участие и пропаганду «народных гуляний» в том случае, если они привели к нанесению вреда людям или их имуществу.

Поэтому оппозиционные фракции Госдумы сейчас вступили в переговоры о совместном составлении иска в Конституционный суд. Правда, как стало известно «НГ», спешить с ним никто не будет. Как сообщил корреспонденту «НГ» глава юрслужбы КПРФ Вадим Соловьев, даже через месяц он скорее всего не появится – нужно полтора-два. Объяснил он это тем, что «в КС неплохо было бы представить и практику применения закона, чтобы было больше аргументов». По содержанию документа оппозиция главный упор будет делать, естественно, на его противоречии статье 31 Конституции, гарантирующей свободу собраний.

Соловьев напомнил, что Основной закон, конечно, позволяет ограничивать права человека, но исключительно в целях защиты основ конституционного строя, жизни людей и их прав, нравственности, обороны и безопасности государства.

Коммунист заметил, что единороссы так и не представили никаких статистических данных о том, что большая часть протестных акций незаконна, что значительная их часть связана с насилием, что от этого часто страдают права и интересы других людей и что все это в совокупности ставит под угрозу конституционный строй и безопасность страны. Наоборот, заявил он, «99,9% всех акций проходит исключительно мирно».

В иске в КС, предположил собеседник «НГ», будут и жалобы на нарушение думской процедуры – отсутствие необходимого большинства при голосовании за поправки. И на закон в целом, ущемление прав депутатов на представление своей позиции – ночью под конец заседания на представление поправки давалось 15 секунд вместо положенной минимум минуты. Не забудут рассказать судьям и об отсутствии заключения правительства на законопроект, предполагающий бюджетные расходы, и об игнорировании прав регионов на обсуждение решений совместного ведения. Потому что, отметил собеседник «НГ», «соблюдение определенных регламентных норм для КС является весьма существенным». В общем, сказал Соловьев, изучение предмета будет максимально тщательным. Он выразил надежду на то, что, несмотря на определенные политические взгляды председателя КС Валерия Зорькина, у суда все-таки «хватит мужества дать объективную оценку сложившейся ситуации».

Представитель КПРФ, кстати, не сомневается, что указание ЕР ужесточить законодательство идет непосредственно от Путина. Или по крайней мере, заметил он, именно по поручению президента его администрация продвигает такой закон через депутатов. И действительно, еще в понедельник информированный источник в Кремле, к примеру, даже указывал точную дату публикации закона, а стало быть, его вступления в силу. А именно – 10 июня.

Член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко уверен, что за законом стоит Путин: «Это не значит, конечно, что он его писал, но именно он задал ему максимально жесткое направление». Эксперт согласен с тем, что разница между поведением полиции на прошлогодних и зимних митингах оппозиции и последними акциями напрямую связана с тем, что президентом страны перестал быть Дмитрий Медведев. Однако, по его словам, важнее то, что после тех митингов «остался психологический настрой, уверенность, что вот выйдем на улицы – и ничего нам власть не сделает». Вот это ощущение, отметил Малашенко, новый закон и должен будет по замыслу власти сломать.

Замдиректора Левада-Центра Алексей Гражданкин, правда, не уверен, что всегда можно точно разобраться, «хочет ли голова повернуться на шее или шея захотела повернуть голову». Он объяснил «НГ», что в проводившемся недавно его структурой социологическом исследовании именно этот вопрос – кто стоит за законом – конкретно не изучался. Дав понять, что гражданам в принципе он не интересен. Зато выяснилось, что большинство из них, в общем-то, одобряют изменение закона о наказании за митинговые нарушения – примерно 43%. Другое дело, что часть сторонников закона считает штрафы чрезмерными. Таких чуть-чуть больше, где-то 20%. Тех, кто уверен, что надо наказывать жестко, – 17%. При этом 40% опрошенных считают, что новый закон принимается для того, чтобы справиться с оппозицией. Хотя и тут побольше тех, кто особой жестокости от власти не видит, считая, что волну протестов надо сбивать. Это 21 при 17%, уверенных, что законодательство будет применено для расправы с лидерами и активистами оппозиции. Гражданкин таким образом отметил, что отношение людей, похоже, достаточно противоречивое. Но вот, как уверена уличная оппозиция, «расчет на то, что закон вызовет бурю возмущения, не оправдывается».

Ну а пока лидеры уличной оппозиции так и не согласовали с московскими властями ни одного маршрута для своей акции.

Иван Родин