«Нефтяная игла» притупилась?
Уменьшение поступлений в бюджет от экспорта нефти и газа не означает автоматической модернизации экономики. Говорить о том, что страна уже «слезла с нефтяной иглы», было бы преждевременно — это не свершившийся факт, а долгосрочная цель. Ключевой вопрос заключается в конкурентоспособности несырьевых отраслей экономики РФ на мировом рынке. Между тем на переход России от сырьевой к передовой модели развития при нынешних темпах модернизации экономики потребуются годы.
Доля нефтегазовых доходов в бюджете неуклонно снижается. Можно ли сказать, что Россия слезла с «нефтяной иглы»? Каковы перспективы диверсификации экономики? Данные минфина, на первый взгляд, свидетельствуют об ослаблении сырьевой зависимости российской экономики. Однако следует осторожно относиться к официальной статистике.
«Благодаря и вопреки санкциям российская экономика постепенно двигается в сторону диверсификации и снижения зависимости от «нефтяной иглы». В августе 2025 года нефтегазовые доходы уменьшились на 25,2% по сравнению с августом прошлого года и составили 505 млрд рублей. Очевидно, что энергоресурсы переходят на второй план в снабжении бюджета. И именно зарождение этого тренда мы наблюдаем здесь и сейчас», — сказала «Правде» политолог, доцент РГУ СоцТех, член Общественного совета при министерстве науки и высшего образования Российской Федерации Инна Литвиненко.
Однако можно ли говорить уверенно, что диверсификация идёт ударными темпами? Едва ли. Вклад несырьевого сектора экономики растёт во многом благодаря росту налогов, а не собственному развитию.
«Данные минфина действительно фиксируют снижение доли нефтегазовых доходов в федеральном бюджете России с 48% в 2014 году до 31,5% по итогам прошлого года. Снижение доли нефтегазовых поступлений в бюджете обусловлено совокупностью факторов, которые не всегда отражают реальную диверсификацию экономики. Значительную роль сыграло изменение налогового режима и механизмов изъятия сырьевой ренты. Часть сверхдоходов от экспорта углеводородов теперь направляется напрямую в Фонд национального благосостояния, минуя бюджетную систему. Параллельно произошло увеличение ненефтегазовых доходов, но это связано преимущественно с повышением НДС с 18% до 20% в 2019 году и совершенствованием налогового администрирования, что принесло бюджету дополнительно около 700 миллиардов рублей ежегодно», — сказал «Правде» экономист Роман Синицын.
Можно ли сказать, что санкции стимулируют отрыв России от «нефтяной пуповины»? Ключевой вопрос заключается не в бюджетных пропорциях, а в конкурентоспособности несырьевых секторов. Производительность труда в обрабатывающей промышленности России остаётся в 2—3 раза ниже, чем в развитых странах, а доля высокотехнологичной продукции в экспорте не превышает 2—3%. Эти фундаментальные параметры изменяются крайне медленно, несмотря на декларируемые программы диверсификации.
Изменения, безусловно, происходят. Благодаря расширяющемуся сотрудничеству с государствами БРИКС Россия активнее развивает экспортные направления, не связанные с сырьём. Особенно динамично растёт продажа сельскохозяйственной и пищевой продукции: зерна, масла, мяса, кондитерских изделий. Эти сегменты становятся всё более значимыми как в торговом балансе, так и в структуре занятости. Растёт и интерес к отечественному машиностроению, химической промышленности, фармацевтике — отраслям, способным замещать импорт и выходить на внешние рынки. Однако для полноценной диверсификации требуется не только наращивать объёмы, но и модернизировать производственные цепочки, целенаправленно инвестировать в науку и кадры, создавать благоприятную нормативную среду. А здесь сдвиги идут крайне медленно.
